Что влюбиться, что в бога поверить—
Честь одна и отрава одна,
В сокровенное заперты двери,
Темной тайной душа смущена.
Но, теряя пустую свободу.
Обретаешь в раздумной тиши
Умиленья сердечного воду
Для бесплодной пустыни души.
*****
Одинок и безмолвен, и чуден
Через дождь пронесется биплан,
И почудится в сумраке буден,
Что вся жизнь наша — чистый обман.
И пока мы бредем бездорожьем,
Пока дождь в наши лица плюет,
Кто-то сытый, не травленный ложью,
Лихо воздухом вольным плывет.
*****.
Научили отрекаться,
Рвать друг другу потроха.
Трехгрошовых облигаций
Расписные вороха.
Брошен дом, а где хозяин?
Для чего на свете жил?
И какой районный Каин
Всю деревню разорил?..
*****
Лавиною черные тучи летят
С небесной горы, грома ради,
И тесно, и крупно деревья стоят
От близкой грозы в полувзгляде,
И малые птахи всполошно кричат
И мечутся пчелы-трудяги,
И так белокора березы свеча —
Одна в крутобоком овраге...
Как мир вдруг предметен,
Как пристален взгляд,
Зажженный грозой и любовью!
Как гроздья рябины разбойно горят,
Готовые выбрызнуть кровью...
*****.
Сердцу сегодня тревожно,
В час, когда бездна молчит,
Видишь, как остро и грозно
Звезды сверкают в ночи!
В черной глуби мирозданья —
Тьмы леденящий провал,
Тягостный сон ожиданья
Зимнюю землю сковал.
Жизни единая мера,
Все оправданье ее —
Наша высокая вера
В то, что пройдет забытье,
В то, что законно вершится
Вечный порядок окрест,
В то, что к рассвету стремится
Черная пропасть небес...
*****.
Снеговая нега.
Робкая метель.
Темень... Где там небо?
Не видать отсель.
По полю пустому
Стежкой слабый след.
Завернуть бы к дому!
Только дома — нет.
Тропкой на крылечко
Выбежать, успеть.
Затопить бы печку,
Руки отогреть.
Стук услышав, сразу
Двери отворить.
С доброй сероглазой
Долго б говорить...
*****.
Погаси огонь, родная, —
Посумерничаем,
Только злая боль ночная
Нынче в сердце моем.
Не пойму я с сердцем в споре,
Вся-то жизнь — из чего?
То ли радость, то ли горе,
То ли — нет ничего.
Заплутало наше счастье,
За окошком темно.
Хоть открой все двери настежь,
Не вернется оно...
*****.
Удачи давние не в счет,
Но муки памяти так ясны,
И лица дальние - прекрасны,
И не придуманы ни в чем.
Не в тягость помнить о былом,
И просто - верить, сладко - верить,.
Что где-то есть на свете двери,
И ждут как раньше в доме том,
Где ты в согласье жил с мечтой,
Где молод был, и время ныне
Благодарить - за все! За то,
Чего и не было в помине...
*****.
Я все придумаю: ночь и сад,
Где бесятся соловьи.
Где звезды словно сливы висят, —
Собственные, свои.
Я все придумаю: листьев дрожь
И сердца бешеный бег.
Резную беседку, где ты меня ждешь —
Зябкая, точно снег.
Я все придумаю!..
А пока,
Злую тоску круша,
Бьется, не в силах разбить капкан,
Вся в черной крови душа...
*****.
Кое-что в этом мире (как мягче сказать?)
Непростительным кажется мне:
Когда красит старуха сурьмою глаза,
Когда тайны сердец — не в цене,
Когда сын непутевый — позор для отца,
Когда друг покидает порог,
Когда нежится дева в объятьях глупца,
Ну, а я — до сих пор! — одинок...
*****.
Безразлично взглянула
и мимо прошла,
Не нашла даже слова пустого,
прошла.
Не про нас оказалось хмельное дыханье,
Лишь волна сумасбродного ветра
прошла.
Пусть сияют снега, напоенные светом,
Но зима, как она не гордилась,
прошла.
О весна, возврати хоть надежды былые,
Если молодость — нынче увидел! —
прошла...
*****.
В роковые минуты природы,
когда рушится робкий Закон,
говорят наши долы и воды
настоящим своим языком.
И тогда-то, чванливые дети,
Понимаем под близким мечом,
Что не все ещё бездны на свете
Мы открыли проворным ключом.
Что бездумные шалости наши
Для природы – давно не игра.
Что она, защищаясь, однажды
В нас направит удар топора...
Жизнь однажды, как дождь, перестанет,
Век?! А только качнёшь головой...
Кто пропавшую душу помянет?
Знать бы пока ты живой!
Пока старость костей не скрутила,
И крутая твоя правота
Вся оплачена честною силой
И под стать ей упрямо крута,
Так, чтоб ты, завещая горенье,
На такую б решиться мог речь,
Что и тьму, неподвластную зренью,
Напоследок способна прожечь.
*****.
Гнетет дармовая свобода,
Любая забота томит.
Живи, брат, - такая погода!
Забудь, что сердчишко щемит.
Налево гляди, и направо.
Сквозь стёкла - гляди - заглядись!
Кляня своё кровное право,
Проклятое право на жизнь...
ПЕСНЯ О ВОХМЕ.
Эх, на Вохме на реке - золотой песочек,
Эх, да золотой песочек, вольный бережочек,
Краше края не сыскать да во всей державе.
Ах, во всей державе ни в труде, ни в славе!
Припев:
Эх, чтоб тут не жить, земельку пахать,
Детишек растить, и горя не знать,
Эх, чтоб тут не жить - любить да гулять,
С надеждой дружить и горя не знать.
Ах, у матушки Руси - Севера богаты,
Ах, Севера богаты всем полны палаты.
Краше края не сыскать да во всей державе,
Ах, во всей державе - ни в труде, ни в славе!
«Я у калины стояла - калину ломала.
Воротися друг любезный, чтоб сердце взыграло!»
Краше края не сыскать да во всей державе,
Ах, во всей державе - ни в труде, ни в славе!
Как на родине моей воины бывали,
Всех врагов громили, а славы не знавали...
Краше края не сыскать да во всей державе,
Ах, во всей державе - ни в труде, ни в славе!
Эх, да будем здесь стоять твердою ногою,
Чтобы Русь родная стала краше втрое!
Краше края не сыскать да во всей державе,
Ах, во всей державе - ни в труде, ни в славе!
Эх, на Вохме на реке - золотой песочек.
Эх, да золотой песочек, вольный бережочек,
Краше края не сыскать да во всей державе,
Ах, во всей державе -ни в труде, ни в славе!
*****.
Что, - неволюшка жить на краю,
Средь заморского смрада и срама,
Где, картавя, "пророки" поют, -
Вопиют! - что не надо им Храма?
Ах, народ, ты устал от щедрот
Подлой власти, от водки и браги,
От плакатов, зовущих вперед,
Прямо в пропасть - под славные флаги.
В церкви яркие свечи горят.
Хор поет! Все стройнее и краше...
Не одни же монахи стоят
Перед Богом, за горюшко наше?!.
*****.
Как поживаете, Зима?
Зело румянец Ваш недужен,
Дыряв зипун, пуста сума
И голос вьюгою простужен.
Такие ныне времена,
Такая мода на погоду,
Что впрямь поверишь - сатана
Крушит российскую породу.
И все бы так, и все бы в ряд,
И все бы в пору, как учили!
Но если б кровно мы любили –
К чему Зиме сей стужи смрад?
*****.
Самое время подумать о смерти:
Час до захода;
Выдохну: "Жить неохота"...
Не верьте!
Ох, как охота...
Что нас - веселых! - калечит и старит
В гуще привычной?..
Жиденькой кровью закатною залит
Дворик больничный,
Кто нас - разумных - потчует вестью –
Горькой от страха?..
Скоро, уж скоро прощальную песню
Вызнобит птаха...
*****.
Наши тихие нивы не тучны
И постыдно низки небеса,
И заботы - вседневные! - скучны,
Знать, с того и глухи голоса.
"Что за низость - навоз да скотина...
Разве здесь воспарили б крыла?!."
Где тут вспомнить, что эта равнина
Нам возможность родиться дала,
Милосердно дала опериться,
Чтоб беспамятством сытым кичась,
Раз в году заглянуть, - побраниться,
Да и плюнуть в родимую грязь...
*****.
Рученьку дорогую
Пряча от губ моих,
Бросит: "Найди другую...
Мало, неужто их..."
Истинно... Только нету
Сил, что б судьбу бранить,
Взять, - да навстречу ветру, -
В ночь; и забыть, забыть...
Горьких речей - отрава,
Сладких речей - вранье...
Я для нее - забава...
Счастье, что - для нее...
*****.
Так и живем - проснуться стыдно,
Как со вчерашнего вранья,
Когда тоскливо и обидно
Душа расплачется твоя.
Какой позор для всей округи,
Какой укор, что так вот всласть
Вдруг в сентябре лютуют вьюги,
Мороза слуги делят власть.
А по деревням, по деревням,
Где осень снегом порошит –
Одни деревья, одни деревья
И никого, кто был бы сыт...
*****.
Золотое, светозарное
Предосеннее тепло...
Лето кончилось угарное,
Время августа пришло.
Светом мягким очарованный,
Все обманы позабыл,
Позабыл, как заколдованный,
Ту, что трепетно любил,
Позабыл любовь обманную,
Что была милей всего,
Этой ночью окаянною
Не припомню ничего...
Гроздья звезд промыты дочиста,
Вызрел вышний виноград...
Если счастье не воротится, -
Разве август виноват?
*****.
Я восточных ли, южных кровей,
Только нет мне на Севере доли...
Потому, брат, февраль-снеговей
Никогда не бывает без боли.
Вот предвестие скорой весны,
Вот оборванный сон на изломе,
Ничего не придумаю кроме:
Все слова и пусты, и скучны,
И ни ясного солнышка нет,
Ни зари, что любовно алеет...
"Только свет, ты твердишь, только свет!.."
А за светом лишь тьма леденеет...
*****.
Вот сварит жена макароны,
И любо, и радостно мне:
Блюдут же в России законы
И жены - в великой цене!
Она ведь не пестует грядку,
Метелкой в избе не пылит,
Но сладит - б усердьем! -"трубчатку"
Без соли (закон не велит!).
Но так бы хотелось (покаюсь!)
Картошки с грибами!
Да в честь -
Капустки с анисом!..
Признаюсь
Под стопку нешаткую съесть,
Да вместо вмененной указом
Безудержной брани за край,
Хмелеть бы душой, как зараза,
Случайно попавшая в рай...
*****.
Гори-гори, моя заря осенняя,
Заря вечерняя, заря прощальная,
Ты у меня одна – подруга верная,
Ты для меня одна – пора венчальная.
Не все сбывается, да все итожится,
Не все случается, да все умножится,
И в пору в самую необъяснимую
Поймешь забывшую тебя любимую...
*****.
Жизнь невелика... Нет...
Но свет – всему причастье!
Отверстый всем секрет –
Сулить не может счастья.
Уважьте, господа!
Раскройте ваши руки,
Я - вот он! - никогда
Не уважал разлуки.
Ну, что тут говорить
О времени глубоко,
Когда нам нужно жить
До одури, до срока,
До черных горьких лет,
До поздних бед ненастья...
Жизнь невелика... Нет...
Но свет – всему причастье...
*****.
Разбередила до крови рябина
Всю душу окаянную мою.
Вот и пою... Подобно соловью...
А уж октябрь, вторая половина!
Пора и честь, как говорится, знать.
Пора унять досадную тревогу,
Чинить забор неспешно. Понемногу
Костры рябин стараясь миновать,
И взглядом избегать их...
Да, ей богу, Легко сказать...
А только глянь, опять.
ВСЕГО-ТО И НАДО:.
Рассветного взгляда
Чтоб нежностью сердце свело.
Всего-то и надо:
Чтоб ты была рядом,
И заполночь будет светло!
Чтоб день стал наградой,
Всего-то и надо:
Присниться тебе, дорогой.
До утра, до света.
До свежего ветра
Дожить, дотянуться рукой.
КОГДА БЫ ЗНАТЬ,
ЧТО ТУ, ЧТО ВИДИШЬ .
В миг счастья полного, сейчас,
Ты даже взглядом не обидишь
И в черный час, прощальный час.
Когда бы знать, что хватит силы
Услышать горькое «Прости»,
И сквозь февральский сумрак стылый
Хоть память чувства пронести.
Когда бы знать, что знобким взором
Хоть в снах упьюсь, как прежде пьян,
Тогда сегодняшним позором
И завтра похвалялся б я...
ФЕВРАЛЬСКИЙ ВЕЧЕР – САМОЦВЕТОМ!.
Искрится к ночи воздух сам.
Зеленоватым, стылым светом
Вовсю сияют небеса.
Вся в зыбком зареве береза
Плывет в ночное забытьё,
И мятный леденец мороза
Студит дыхание моё...
Один иду... С какою силой
Тоска безумствует во мне.
И потому твой голос милый
Повсюду чудится во тьме...
*****.
Вновь тоска помыкает душой,
Вновь на горле ее пятерня.
На земле — непомерно большой! —
И угла не нашлось для меня.
Дом Надежд - на юру...
На ветру!
Кто же в силах тот ветер унять?
Задыхаясь от крика, ору,
Только разве расслышат меня...
*****.
Жили — безотрадно,
Померли — и ладно.
Дочиста, дотла
Догорела свечка,
Ветхое колечко
Вьюга унесла.
Где-то за лесами —
Дива с чудесами.
Где-то — труд и блуд,
Где-то — кони скачут.
Где-то — пьют и плачут,
Смертушки не ждут.
Про нее не помнят,
Знать, обиды полнят,
Глядь, а жизнь прошла...
Ах, мое сердечко.
Догорела свечка
Дочиста, дотла...
*****.
Ангел осени — ангел грусти
Горек сумерек скудный свет.
Потому-то и боль не отпустит,
Потому и спасения нет
От вины перед умершим лесом,
Перед жухлой, отжившей травой,
Перед полем, что жадным железом
Все изрыто порой горевой.
Не забыть бы в декабрьские ночи,
В сонной одури, в сытом тепле,
Когда лень одна душу морочит,
Об усталой осенней земле.
Не презреть бы заветов старинных,
Те, что прямо из глуби слова:
«...и земля не законом единым,
Но и памятью нашей жива...»
|
Медовым теплым золотом заката
Кропит октябрь последние листы.
Ах, как душа бывает виновата
Пред этим поздним светом красоты.
Погаснет день... В кромешной черной стыни
Восстанет звезд лучистая страна,
И ледяной печали чистый иней
Осыплет сердце холодом до дна...
И кроток и слаб свет осени начальной.
Ветрище по утрам! На окнах ставни рвет.
Как в обмороке день и бледный, и печальный,
А солнце хоть слепит, да уж не греет... Врет.
Укроет землю ночь дырявым покрывалом.
Ослепшего окна остывшее стекло...
Кто знает, может быть, не лето миновало,
А время лучших дней — последних дней — прошло...
*****
Еще беспечная вода
В зеленых берегах.
Еще не скоро холода
Задушат перекат,
И ненавязчиво тепло,
И мягок солнца свет,
И словно в дымное стекло
Сквозной простор одет.
Но воздух сумерек горчит,
И все темней река,
И золотая — без причин —
Печаль в душе легка...
*****
Голос осени — голос грусти.
Горек сумерек скудный свет.
А настигнет тоска — не отпустит,
И поймешь, что спасения нет
От вины перед сгубленным лесом,
Перед серой отжившей травой,
Перед полем, что острым железом
Все изрыто порой горевой...
Не забыть бы в декабрьские ночи,
В сонной одури, в сытом тепле,
Сладок август и сладок вечер,
Да и сердце вошло в игру,
Ты набросишь платок на плечи,
Мной подаренный поутру.
Ах, не надо бы слов, не надо,
И отрады в них нет подчас,
Ты не каждому слову рада,
Замечаю по свету глаз.
Но как ладна твоя обнова,
Даже слова не сыщешь всласть,
Но шепчу, шутя, бестолково,
Даже совесть швыряю в грязь.
Ах, не надо бы слов, не надо...
Свежим сеном изнежит лето,
Тихим ветром на склоне дня,
Скоро гаснет охапка света,
За болтливость меня виня.
Ах, не надо бы слов, не надо.
*****
Не сочтешь за месяц за весь —
Сколько всяких бед.
Нищета царит да зависть -
Вымерз в душах свет.
Не поется, брат, в неволе,
А коль дух уныл —
На две строчечки, не боле,
И хватает сил.
И не видеть бы, не знать бы,
Не марать стиха,
Полкуплетом подлой свадьбы
Слова и Греха.
Жить бы тихо, глухо, немо,
В поле рожь растить,
И молить бы молча небо
Прошлое простить.
Затворю покрепче голос,
Стану звук стеречь,
Пока слова вещий голод
Не разбудит речь.
*****
Пустили по миру народ,
Пустили прошлое в расход,
И, догорай, лучина!
Чего сгоревшее жалеть,
Куда надежней руль, да плеть, —
Смекаешь, дурачина?
Ох, велика держава Русь!..
Но ты, разумненький, не трусь
Круши ее твердыню,
Крутись, как ведено, хитро,
Отринь отжившее добро —
И совесть, и святыню,
Ведь ты такой сегодня стал —
Копи крамольный капитал
В своем краю безвестном,
Как «вождь» воззвал:
верши свой путь!
Но об одном — молю! — забудь
О русском слове честном...
*****
Нам сладко — мы двое с тобою,
И, значит, никто не один!
Дай Бог нам, поладив с судьбою,
Дожить до нестыдных седин,
Средь злобы и смрадного страху
Зело мудрено уцелеть,
И веру, как малую птаху,
Неровным дыханьем согреть...
*****.
Прилежный светом день январский
Вдруг явит нам — пустым на страх! —
Как щегольской, заморский, барский
Снегирь пылает на ветвях!
Грешит повторами природа,
Все вроде в ней наперечет,
Но только тут и есть свобода —
Нас изумлять из года в год,
Снегами русскими укроет
Разор бесстыдства, прах пустой,
И вдруг нечаянно откроет,
Что мир — пречуден, Бог ты мой.
*****
Из давящей из чащи —
На ненаглядный свет
(Где соснячок ледащий
Бежит за тропкой вслед)
Шагнуть! И как проснуться,
Все страхи отряхнуть,
О солнышко запнуться,
И в путь, и в путь, и в путь...
*****
Уходя, оглянусь: за логами,
Там, где ели стеною сошлись,
Серый сумрак проплавило пламя,
Словно рдяные маки зажглись,
Хорошо, расставаясь, запомнить
Жар закатный на поле родном,
И озябшую душу заполнить
Без остатка надежды теплом,
Чтобы верилось в долгой дороге:
Круто к ветру поставив ладонь,
Работящие сельские боги
Берегут животворный огонь.
*****
И короток, и слаб свет осени
начальной.
Ветрище по утрам
на окнах ставни рвет.
Как в обмороке, день: и бледный,
и печальный,
И солнце - хоть слепит,
да у ж не греет...
Врет.
Укроет землю ночь дырявым
покрывалом,
Ослепшего окна остывшее
стекло...
Кто знает, может быть, не лето
миновало,
А время лучших дней -
последних дней! –
прошло...
С. П.
Давай-ка, брат Серега,
Гневить не будем Бога,
А ладно да согласно
О главном воспоем:
О горестном, о грустном,
О нашенском — о русском! —
В кругу — чего там! — узком,
Да все-таки — своем...
Ах, май_ грозит метелью,
Черемуховой прелью,
И небо блещет синью
Стеклянною, как лед!..
Но мы котомки скинем,
Потом — стаканы сдвинем
Под нашим небом синим
За наш родной народ...
*****
Дымные серые Севера реки.
Осень, рябая заря.
А по починкам — всё избы-калеки.
Почато было, да зря.
Сердцем прислушаюсь: ветер ли свищет,
Птица ли в чаще кричит,
Или душа бесприютная ищет
К дому дорогу в ночи?
В темени мглистой ни проблеска нету,
Редкие звезды дрожат.
Крикнуть, позвать бы — да голос-то ветром
Голос относит назад...
*****
Мы кровь родовую презрели,
Воспели беспамятства дым...
Безродные бродят метели
По русским погостам святым.
И надобно сердца усилье,
Чтоб нынче сквозь мглу разглядеть
Крестов повалившихся крылья,
Что силятся в небо взлететь...
*****
Нет, не раскаюсь до седин
В своих пристрастиях сердечных
Ржаной округи гражданин,
Лесов погубленных заречных,
Унылых пашен и лугов,
Дорог, доселе непроезжих,
Речных державных берегов,
Ядреных слов и сказок вещих...
Над Русью нынче ночь темна,
Под черным солнцем лжи - отравы
Всем верховодит сатана
С толпой прислужников лукавых.
Кругом разруха, и разор,
И пресмыкательства позор,
А мы — на небо ропщем глухо...
Уж осень поздняя старухой
По полю голому бредет
И стужу за руку ведет,
И только озимь зеленеет
За речкой тусклой вдалеке,
Да у пичуги в коготке
Рубин рябины пламенеет...
*****
Не по нраву времена?
Да, пожалуй, хреноваты...
Небо — в клочьях серой ваты,
Неумытая луна,
Песня пьяная слышна
Под брехливую гармошку...
Пошумят еще немножко,
И — пожалте — тишина...
На, родная сторона,
Ломтик сала, браги кружку,
Одеяло да подушку —
Пей да спи!.. Твоя вина
И была — да прощена:
За кровавый серп и молот,
За войну, а после — голод...
И за наши времена —
Прощена твоя вина.
*****
Никола, озябла гитара,
Сыграй, коль прощаться пора,
Ту песню, что жить помогала
Надежнее, чем доктора!..
Давай горевую, бродяжью
Начни, и, хоть голоса нет,
Тебе подпою я протяжно,
Как требует данный момент.
Аккорды все глуше и глуше,
Басовая плачет струна.
Помянем пропащую душу
Бродяги. Мою, шатуна...
Пора. Уже пламенем красным
Рассвет полыхнул за окном.
Подымем стаканы с напрасным,
Тяжелым и горьким, вином —
За эти горячие горы,
За годы в чаду и огне,
За город в пустыне, который
Я завтра увижу во сне...
*****
Нет чувства выше, чем тоска
По родине своей.
Кто приходил издалека,
Тот знает цену ей.
Что там, на родине, сейчас?
Ручьи окрест кричат,
И сумасшедше пахнет наст
В апреле по ночам,
Там воздух помнит голос мой,
Там — мать, отец, — народ,
Который, что ни пой, — поймет!
А не поймет... Не пой.
*****
Поздно: учиться «петь-танцевать»,
Шаркать подошвой по жаркому кругу.
Стыдно: поклоны впрок раздавать,
Пылко влюбляться в столичную вьюгу,
Верить пожатью казенной руки,
Честью платить за натужную милость.
Время: свои подытожить долги,
Благо достаточно их накопилось.
Время: припомнить былые грехи,
Чтоб понапрасну душа не гордилась.
Время: вчитаться в чужие стихи,
Чтоб от своих голова не кружилась.
Время: последнюю выгрести медь,
Но до копейки за все расплатиться,
И до рассвета успеть умереть,
Чтоб на рассвете свободным родиться.
*****
Этот пламенный жаркий шиповник
Вам из черного леса принес
Тот беспамятный горе - любовник,
Что не хочет очнуться от грез.
Знайте, гордую дикую розу,
Что дерзнула расцвесть на заре,
Кипятком окаянным мороза
Окатило в крутом декабре
Но хранимый надеждой до лета
Куст колючий сумел устоять,
И сегодня он праздничным цветом,
Сладким углем осыпан опять...
*****
Какой высокий день!
И сколько в мире света...
Густая синь небес свежа, как в феврале,
И круто, как в котле,
под крепким током ветра
Ключом кипит листва в вершинах тополей.
Последних теплых дней редеющие крохи,
Дыханье холодов уж слышно за спиной...
Сердечного тепла прощальные уроки
Усвоены ль вполне, скажи,
тобой
и мной?..
*****
Перелесков осенних
Да с таким переплеском расцветок,
Что невольно крадется рука
Тронуть ветку - не сказка ли это?
То ли явь, то ли сон золотой –
Соты солнышка в мареве зыбком.
С деревенских небес молодой
Смотрит месяц с простецкой улыбкой...
Вековая равнинная грусть!
Я с рожденья отравлен тобою.
Запевая, бывает, зайдусь
Над ямщицкой судьбиной слезою...
Где раздолье - там воля ветрам.
В чистом поле – нечистое бродит.
Светлый храм и беспамятный срам
Уживаются в божьем народе.
А казалось бы, доля легка
Для того, кто небесное чует,
И сквозных перелесков шелка
Нежат сердце и душу врачуют.
*****
Зябко... Зеленого чаю
Сварим и меду найдем, -
Большего мы и не чаем,
Лучшего мы и не ждем.
Лад в нашей комнатке светлой,
Печь наша греет избу.
Века ознобного ветры
Выстудят разве судьбу?
Вьюга в окошко стучится,
Видно, озябла сама.
Спи, ничего не случится.
Это - Россия. Зима.
*****
Эй, оглянись,
Солнце уходит,
Небо тускнеет,
День догорает.
Светом печальным,
Зябким прощальным,
Липы зажглись...
Зёрнышко-жизнь
Жернов стирает!
Жить торопись.
*****
На теплой, на летней ладошке земли,
На хрустком песке у реки невеликой,
В дорожной - горячей, текучей пыли,
В закате, зардевшемся спелой малиной,
В предгрозной, тревожной, клубящейся мгле,
В росистой дали и в губительной суши
Почуять посмей и увидеть сумей
Российской природы высокую Душу.
Да разве же дело в просторах одних?
В березках, речушках, разливах закатных?!
Ах, как безоглядно уходим от них,
Но так виновато приходим обратно...
В любови сыновней клянемся спеша,
Горячечно, пылко, уже приготовясь
Отдать ей и душу... Душа-то – душа...
Да что ей - земле - запоздалая совесть?..
*****
В лес войдешь - и дыханья не хватит –
Так, в малиновых угольях весь,
Сладким жаром шиповник окатит
На рассвете успевший расцвесть,
Так, в низине взмывает из праха
Юный ельник ватагой своей.
И купается шалая птаха
В молодой, духовитой хвое.
Смотришь, кажется, ёлка - смеётся!
Искры солнца на иглах дрожат.
Тронешь – ветку, а сердце забьётся
Ни с того, ни с чего невпопад…
ПАМЯТИ ОЛЕГА КУНАЕВА
Территория близкой души
За картонной обложкой хранится.
Не спеши, говорю, не спеши, —
Задержись и над этой страницей.
Слышишь? Дышат слова под рукой
Света чище, доверчивей хлеба.
Видишь — плоское, низкое небо
Наклонилось над желтой рекой.
Разгляди между строк, на бумаге
Ровной, чистой, как снег в декабре,
Крик весенних гусей на заре,
Растревоживший душу бродяге...
Не спеши, говорю, не спеши,
И поймешь, осененный слезою, —
Кто-то должен курлыкать в глуши,
Чтобы мир устоял под грозою.
Не спеши, говорю, не спеши,
Дай доверию к сердцу пробиться.
Сокровенное чудо души
За обычной обложкой хранится.
СКАЗ О ВОХМЕ-РЕКЕ
Там, где спелые, медовые сосновые боры
Крепко держат берега реки пресветлой,
Зябко звенькнули на зорьке золотые топоры,
Вперебой с весенней песнею рассветной.
Скоро солнце молодое рассиялось горячо,
И туман сырой, дымясь, потек в лощину,
И сосну, что по-над бором меднотелою свечой
Вознесла, как пламя, чуткую вершину,
Тронул ровный, свежий ветер разгоравшегося дня,
И ручьи рассветных песен птичьих смолкли,
Но у плотников задорных не убавилось огня,
Лишь рубахи красно-белые промокли.
Но работа, что без пота, — и была и не была!—
А усталому и отдых слаще вдвое.
Жарким красным косогором шли к реке...
А речка шла!..
Словно солнце в берегах текло живое.
Словно властный ток стремила по долине не река,
А земли счастливо явленная сила!
Но красавица-зырянка — крутоскула и тонка —
За пришельцами из зарослей следила,
А потом, теснима страхом, потаенною тропой.
По болоту, чернолесью пролетела
И в родной таежной веси, предрекая скорый бой,
Всем сородичам сердца смутить сумела.
Но старейшина, что молча этот выслушал рассказ,
Не прельстился торопливой вестью черной
И сказал: «Не верьте, люди, — не враги они для нас,
Коли ладят по соседству дом просторный...»
И в тот час, когда, рассыпав ворох звезд над головой,
Ночь ко сну клонила властно все живое,
Брага вспенилась хмельная в братской чаше круговой,
И в костре смолье вскипело огневое.
Как плясал огонь веселый! Словно радовался он,
Что, славянской да зырянской песне вторя.
Подпевает бор полночный, полнозвучьем увлечен,
И согласье было в этом хвойном хоре...
...С тем и зажили. И скоро, по угорам, по лесам,
Встали избы от Ветлуги и до Юга,
А в полях раздольных, хлебных, зазвенели голоса,
И зырянка, парня русского подруга,
Русской песне доверяла тайну сердца своего
(Двум сердцам вполне хватило языка и одного!).
|
