•  Информационно-новостной портал
  •  
 
03.12.2013 18:09

Вохма. Смердов А. В.

В конопушках веснушек по всему лицу, со светло-русым, в рыжинку ежиком волос, выгоравших за лето до белесости, рос парнишка Венька в деревне, окаймленной несколькими мелководными речушками. По этой причине плавать и «по-собачьи» в раннем детстве еще не научился. Не отпускали мальца родители даже на Леком со старшими ребятами, зная его озороватость и детскую безрассудность, а больше от боязни. Были на то причины и запуки. 

Из двух довоенных их девочек выжила младшая Тоня, родившаяся за полтора месяца до страшных годин. Венька появился на свет лишь девятью годами позднее. Рождались дети до и после него - в конце сороковых и начале пятидесятых годов, но в младенчестве и увядали. В суровые те послевоенные времена по-прежнему бытовала успокоительная крестьянская мудрость: «Бог дал, Бог и взял». Венька же, переболев не раз, выжил и зацепился в этом мире. 
 
Болышеньким уже был, когда один из нередких еще в те годы нищих, которому мать подала из-за бедности скудную милостыню, страшно ее переполошил, издевательски и мстительно прогундосив:
- Не жилец этот твой дитенок. Утопнет.
- Чирей тебе на язык, - побледнев, только и вымолвила та. 

Пределом мечтаний восьмилетнего Веньки, в силу недоступности, как раз и были широкие и глубокие водные глади на дальних бригадных сенокосах, за двенадцать километров, на другом берегу Ветлуги. И рыба там нечета пескарям да усачам и порядки не домашние. Да и отец, живя на реке в сенокосную страду, присылал то пресно и изумительно пахнущих щурят в бураке, то специально для сына срезанные «медвежьи дудки» (местное название одного из видов борщевика) с детскую руку толщиной, из которых получались вместительные и дальнобойные водяные чиркалки. 

В том году, в Вохомском районе технику колхозам только начали передавать от реорганизуемых машинно-тракторных станций. Преобладал по-старинке ручной труд, народу в деревнях было порядочно, а основной тягловой силой оставались кони. Провиант сенокосникам дважды в неделю собирался по восьми деревням и доставлялся на лошадке. Трудовую эту обязанность исполнял четырнадцатилетний Герман. Долго и исподволь подбирался Венька к матери, чтобы отпустила с ним на реку к отцу. Слезные увещевания о добропорядочном поведении наконец возымели действие. 

- Ладно, поезжай, а уж там отец посмотрит - оставаться с ним до следующей поездки, или сразу обратно, - решила мать. Споро и основательно готовился Венька к знаменательному событию. Конюх дядя Вася связал ему леску из длинного конского волоса, из булавки изладил крючок с зазубриной, на грузило гаечку нашел.
- Ну, рыбы-то я теперь наловлю какой хошь, а поплавать как? - задумался малец. 

И тут осенило, что у Сашки Ванеева есть машинная камера, с которой тот в речных курбанах бултыхался. Хоть и была она без ниппеля, а запросил дружок с него в обмен самое что ни есть дорогое - крестного подарок – перочинный ножик. Отдал скрепя сердце. Послала мать с Венькой отцу котомочку мяса сушеного, бидончик молока, кулек сахара кускового, да два мяконька хлеба. Встал Венька и сам пораньше, ведь Герману надо еще в несколько деревень заехать и к завтраку сенокосников поспеть. Шесть километров до села Хорошая Вохомского района, дорога была уже знакомая. Потом ехали необычно широкой улицей деревни Ершово. Герман объяснил, что так построились здесь после сильного когда-то пожара. Удивил пацана сосновый бор, где и чисто, и дышалось вольготно. 

Потом речка с болотиной пошла, где телега до осей проседала, и лошадь внатуг шла. За прогоном завиднелся односторонок домов по берегу, и серебром сверкнула долгожданная река Ветлуга. Все берегом ехали, то крутым, обрывистым, где ласточки-береговушки сновали, то низким, с высоким речным хвощом по закрайкам воды. Миновали небольшую озерину - Норшино и открылась, наконец целая улица шалашей на противоположном глинистом и отвесном берегу у деревянного маячка. Подъехали по запеску к самому урезу воды. Герман сгружал из телеги домашние гостинцы, а дежуривший за повара дядя Семен готовил лодку для переправы. 

Веньке было невтерпеж. Стащив из телеги свернутую камеру и укрывшись в зарослях ветлы, что было мочи стал надувать ее ртом. Камера округлилась в не очень упругий крендель, но на большее силенок не хватило. Отверстие же золотника по-быстрому залепил хлебным мякишем, чтобы воздух держался. Стянув с себя рубашку и штаны, немного поплескался в прогретом солнышком мелководье. Настало время и для испытания плавсредства. Камера под ребячий размер подходила. Лег на нее животом вниз, а голова, кисти рук и ступни ног как раз по краям торчали. Заняв такое исходное положение, Венька замолотил по воде всеми четырьмя конечностями. 

-Ура! Поплыл! - ликовал он, в восторге даже не заметив, что его с суденышком потихоньку сносит течением вниз и на глубину. Уразумел неладное только ближе к середине реки. Страшновато, но решил сам и выкарабкиваться, усиленно гребя руками по направлению к противоположному берегу. Герман с лодочником, занятые погрузкой, мальчишку из виду как-то опустили. Но на счастье возвращались вереницей к жилищам по прибрежной лесной тропе косцы. Они и заметили незадачливого пловца, которого снесло уже метров за двести. Вскрикнув испуганно, бросился в воду Венькин отец и несколько парней и мужиков. 
 
Удачно оказалась на Венькином пути еще и подмытая водой мощная ель-сухара. упавшая почти поперек течения. За ее сучья Венька и ухватился, а тут и спасители подоспели Посиневшего, в выступившей по тельцу «гусиной коже» Веньку отец бережно унес в шалаш, под полог, накрыв одеялом. Плавсредство его почти сразу же и затонуло у той сухары - хлебный мякиш размок, выпустив воздух. 

Когда все поуспокоились после происшествия, трепка сорванцу от отца все ж таки была, и довольно основательная. В тот же день был и домой отправлен, от греха подальше. А на ветлужский сенокос попал Венька только через четыре года, когда подрос до полноправного работника - копны на носилках к стогам таскал вместе с другими ребятами.
Анатолий Смердов